"Тот, кто в минуту волнения не поддаётся суете,
несомненно, взрастил чистоту духа в минуты покоя"
(Хун Цзы Чен "Вкус корней")

Летом 2008 года The Financial Times отметило: "С самого восстания на площади Тяньаньмэнь в 1989 году эксперты обсуждали одни и те же вопросы. Насколько стабильна политическая система Китая? Насколько устойчив экономический рост Китая? Является ли рост Китая угрозой для США? Практически нет более или мене внятных ответов на эти вопросы. Что может заставить дискуссии о Китае отойти от старых клише? Как однажды сказал британский премьер-министр Гарольд Макмиллан: "События, мои дорогие, события". Олимпиада может как раз стать таким событием. Тектонические платы смещаются. И, подозреваю, что дороги назад уже нет".

Антикризисная программа Китая привлекла к себе внимание соответствием вызову. Это позволило экспертам предположить, что стоимость глобальных активов упадет на 20%. Всех – кроме Китая. Стоимость акций в 2009 году в глобальном масштабе упадет на 20% с нынешнего уровня, так как Китай, который обеспечивал 19,5% роста мирового фондового рынка, сталкивается с минимальным подъемом экономики за последние 7 лет, считает известный экономист Нурель Рубини (Bloomberg). Но сегодня в фокусе глобального экспертного сообщества находятся высказывания двух "патриархов интеллектуальной мысли" Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского о грядущем американо-китайском двухполярном мире. И главный вопрос, без ответа на который прогнозы о будущем напоминают "гадание на кофейной гуще": является ли становление американо–китайского двухполярного мира вызовом для Китая?

Двухполярный американо-китайский мир Киссинджера-Бжезинского

В январе 2009 года А.Рублев отметил:  "Великий стратег" Збигнев Бжезинский послал европейцам весьма болезненный сигнал, предложив создать "Большую двойку" (G2), состоящую из США и Китая. По мысли Бжезинского, еще 30 лет назад создавшего предпосылки для американо-китайского взаимодействия и организовавшего визит Дэн Сяопина в США, Вашингтон и Пекин должны объединиться и сформулировать правила игры для остальных участников мирового процесса. Внутренне расколотый и частично находящийся под американским влиянием Евросоюз в этой ситуации мог бы претендовать на роль второсортного игрока, и не более того".

Не успели аналитики отрефлектировать на заявление Бжезинского, как, накануне инаугурации избранного президента США Барака Обамы, в британской The Independent появилась статья известного американского политика Генри Киссинджера, По мнению Киссинджера, новая администрация приходит к власти в очень непростой обстановке, среди двух мировых кризисов: финансового и международно-политического. Крах финансовой системы нанес сильный удар по Америке. Если политические решения Вашингтона в последние годы часто оспаривались и осуждались, то его финансовое лидерство было безоговорочным. Теперь же, замечает автор, все больше стран разочарованы архитектурой мировой экономической системы. Масштаб кризиса таков, что большинству стран придется, не принимая США в расчет, самостоятельно разбираться с его последствиями. В то же время, даже самые богатые и могущественные страны начнут понимать: кризис можно преодолеть лишь сообща. Если новый мировой порядок все же возникнет, то это будет "система совместных приоритетов". Киссинджер считает, что "альтернатива новой международной системе — хаос". Выход по Киссинджеру прост: глобальное управление в сфере финансов существует, но в политике по-прежнему тон задают национальные государства. Поэтому, или будут созданы политические наднациональные органы, с полномочиями для решения подобных кризисов, или же мир откатится к регионализму и меркантилизму XIX века. По мнению автора, "ядро" будущего мирового порядка должны составить США и КНР, которым сейчас важно сотрудничать и не замыкаться в своих регионах, чтобы совместно преодолеть последствия кризиса.

Признаем, что данные заявления Киссинджера и Бжезинского были восприняты экспертным сообществом критически. В первую очередь, из-за возраста "буревестников нового мирового порядка". Бжезинский, как известно, родился в 1928 году, а Киссинждер – в 1923 году. Пользуясь выражением академика РАН С.Глазьева, они находятся "в возрасте интеллектуальной вседозволенности".   

Отметим, что был еще ряд причин, позволяющих скептически отнестись к будущему G-2.

От войны к миру?

И.Дичковский предположил несколько лет назад: "Континентальный Китай развивается быстрее Соединенных Штатов и к 2020 году должен выйти на бесспорное первое место по величине внутреннего валового продукта (ВВП). То есть произойдет очередная смена мирового лидера. А подобные смены, как правило, не происходят без серьезных столкновений. Но не обязательно в форме прямой войны между двумя главными соперниками — риски чересчур велики, тем более в нынешнем ракетно-ядерном формате. Однако нынешняя "миротворческая" сверхактивность Америки, которая играет мускулами по всей поверхности земного шара под громкие рассуждения о "конце истории" и "однополюсном мире", нынешняя глобальная нестабильность: финансово-экономическая, политическая, культурная - позволяют считать, что необъявленная война за лидерство между США и КНР уже началась. И важнейшим фронтом этой войны будет энергетика" (05.02.2002).

Китайский аналитик Лау Най-кьюнг отметил в ходе текущего мирового кризиса: "Для нас хорошая новость заключается в том, что когда у США большие проблемы, у них не останется энергии, чтобы досаждать Китаю. Даже когда им будет нужно начать очередную войну, чтобы отвлечь людей, они выберут страну, намного меньшую по размеру и слабее, такую как Иран. Это обеспечит для Китая намного более мирную обстановку, чтобы наиболее эффективно использовать 'период стратегических возможностей' до 2020 года для страны и пройти бурный момент роста дохода на душу населения с 1000 до 3000 долларов США".

В работе "Третья американо-китайская война и Первая глобальная Великая депрессия ХХI века" отмечалось, что высокие цены на нефть 2008 года – это, де-факто, "война против китайской экономики". М.Хазин акцентировал внимание на том, что "стратегия США направлена на то, чтобы контролировать мировые нефтяные запасы, поскольку в ближайшие пару десятилетий они будут все еще играть решающую роль в энергопотреблении. Этот контроль необходим не только потому, что США потребляют нефти гораздо больше собственных возможностей по добыче, но и для того, чтобы осложнить доступ к этим ресурсам своим геополитическим конкурентам, в частности Китаю".

Падение цен на нефть в начале 2009 года позволяет предположить, что отношения между США и Китаем должны измениться. Но будет ли это новый двухполярный американо-китайский мир? Заявления нового министра финансов США Гейтнера позволяют предположить, что мир стоит на пороге "холодной" войны между США и Китаем.

Изматывающий юаньгейт (yuangeith)?

Термин "юаньгейт" (yuangeith) возник после заявления министра финансов США Тим Гейтнера (Tim Geithner), который 22 января 2009 года обвинил Китай в манипулировании национальной валютой, и состоит из названия китайской валюты – юань, и первой части фамилии министра финансов. Financial Times проинформировало, что в письменных ответах на вопросы американских сенаторов Гейтнер, назначение которого на пост министра финансов 22 января поддержало подавляющее  большинство членов комитета Сената по финансам, заявил: "Президент Обама - на основе выводов широкого круга экономистов - полагает, что Китай манипулирует своей валютой". Гейтнер заверил, что Обама будет "агрессивно использовать все доступные ему дипломатические каналы, чтобы изменить валютную практику Китая". Гейтнер подчеркнул, что данный вопрос есть в "повестке дня" президента Обамы: "Вопрос в том, как и когда поставить эту проблему, чтобы принести больше пользы, чем вреда".

Обеспокоенность Гейтнера понять можно. Влиятельное издание Financial Times предположило: "Евро не является единственным возможным кандидатом на замену доллара. Бурное развитие Китая и смещение акцентов в сторону Азии вполне может закончиться тем, что резервной валютой станет юань". М.Коваценко отметил: "Возрастающая роль Китая в мировой экономике со временем может заставить многие страны включить юань в состав резервных валют. Первой среди стран СНГ эту валюту в список резервных в сентябре 2007 года включила Белоруссия. Она же и объявила о том, что с 2008 года часть золотовалютных резервов страны будет переведена в рубли". А Financial Times отметило существенное: "Остается загадкой, как долго Китай будет сохранять свои огромные резервы в долларах. Однако уже сейчас понятно, что экономические затраты на использование этих резервов вырастут, а с учетом их ежегодного увеличения на $500 млрд. эти затраты окажутся еще больше. Специалист аналитической компании Lombard Street Research Чарльз Думас полагает, что долларовые резервы приносят Поднебесной лишь 1-2%. При этом разница валютных курсов съедает до 10%, не стоит сбрасывать со счетов и китайскую инфляцию, которая составляет порядка 6%. В результате реальные доходы в юанях составляют "минус 15%". Таким образом, ежегодные потери можно оценить в $270 млрд., или 7-8% ВВП. Продажа долларовых резервов привела бы к экономической катастрофе. Диверсификация в данном случае представляется более разумным решением и вряд ли приведет доллар к краху" (24.09.2008). Таким образом, заявленное Гейтнером принуждение Китая к изменению валютной практики, безусловно, предусматривает и защиту от одномоментного сбрасывания долларовых активов.

Ожидает ли мир долгосрочный "юаньгейт", в рамках которого США совместно с ЕС будут принуждать лидеров Китая повторить путь Японии, начавшийся с "договора Плаза" и "Луврских соглашений"? Ответа на данный вопрос пока нет, но многое проясниться после первого визита Барака Обамы в Европу.    

Индикативные операторы для мониторинга

Таким образом, мы с вами можем предположить, что политика США по отношению к Китаю не имеет на сегодняшний день каких-либо "ограничивающих рамок". Это позволяет выстроить систему мониторинга, включающую в себя военный аспект, финансово-экономический аспект и политический аспект. Военный аспект легче всего поддается мониторингу. Финансово-экономический аспект включает в себя систему договоров и взаимных обязательств. Наиболее корректные аналоги подобных договоров – это "Договор Плаза" и "Луврские соглашения". Политический аспект – это сфера надгосударственных институтов, которые, де-факто, служат конкретным воплощением всех тайных и публичных соглашений.  

Военный аспект или "три удавки на шее Китая"

На слэнге профессиональных военных "три удавки на шее Китая " – это Тайваньский пролив, Малаккский пролив и Ормузский пролив. Каждая удавка – это "место агрессивного прерывания транспортировки нефти в Китай". По поводу Ормузского пролива написаны тысячи статей. Выделим существенное. Йоэль Маркус: "Для того чтобы создать  политическую напряженность в Китае, дестабилизировать социально-экономическую ситуацию внутри геополитического противника, США нужна война против Ирана". 

Е.Верлин выделил наиболее важное: "Председатель КНР Ху Цзинь-тао недавно назвал "Малаккской дилеммой" ситуацию, когда ключевой международный пролив, через который проходит 70% импортируемой Китаем нефти и 60% китайских экспортных грузов, де-факто находится под военным "патронажем" Соединенных Штатов. Между тем, как считает директор НИИ ВМС НОА Китая Цзян Чжицзюнь, США могут в любой момент "перекрыть клапан" Китаю и в Тайваньском проливе. Выходит, рассуждают китайцы, США и их союзники сохраняют контроль практически над всей внешней цепью островов, опоясывающих Китай со стороны Тихого океана, — от Японских островов на севере до Филиппин и Сингапура на юге".

Отметим заявление индийского генерала Шеру Тхаплиалат, прозвучавшее летом 2008 года, о возможном новом индокитайском военном конфликте: "Конфликт, скорее всего, разгорится где-то на границе. Однако, если вы хотите оглушить Китай, единственный способ этого добиться – использовать флот. Индийский океан – это то место, где мы можем максимально использовать наши преимущества". Китай пытается найти альтернативные маршруты поставки нефти и строит пакистанский порт Гвадар, в котором, возможно, будет создана база китайского ВМФ. Порт также станет началом трубопровода через Пакистан в Китай для транспортировки ближневосточной нефти.

"Договор Плаза" и "Луврские соглашения"  по У.Энгдалю

Возможно ли принуждение Китая к подписанию неких аналогов "договора Плаза" и "Луврских соглашений"? Для того чтобы ответить на данный вопрос, необходимо проанализировать критическое число точек зрения на данные знаковые исторические события.

Известный аналитик У.Энгдаль отметил: "В конце 80-х гарвардский экономист (позже министр финансов при Клинтоне) Лоренс Саммерс предупредил: "Утверждение большинства американцев о том, что Япония представляет большую угрозу США, чем Советский Союз, скорее всего, окажется правильным". Учитывая нынешний статус Л.Саммерса в команде Барака Обамы, можно предположить, что данная фраза может быть произнесена вновь и всего лишь с одной поправкой: вместо Японии будет назван Китай.

Энгдаль так оценивает события 1985–1987 годов: "Плазовское соглашение" (Plaza Hotel Accord) между промышленными странами Большой семерки в сентябре 1985-го было официально разработано для того, чтобы сбить завышенный доллар на более управляемый уровень. Для этого Вашингтон оказал давление на Японский банк с тем, чтобы тот принял меры по увеличению стоимости йены относительно доллара США. Между Плазовским соглашением, договором Бейкера - Миязавы (Baker - Miyazawa Agreement) месяц спустя и Луврским соглашением (Louvre Accord) в феврале 1987-го Токио согласился "следовать денежно-кредитной и налоговой политике, которая поможет расширять внутренний спрос и таким образом внести вклад в сокращение доходов от внешней торговли (external surplus)". Этим Бейкер готовил почву для последующих действий. Поскольку самым важным экспортным рынком Японии были Соединенные Штаты, у Вашингтона появился козырь, который давал ему возможность подвергать Японию интенсивному давлению, и он, конечно же, им воспользовался. Согласно всеобъемлющему закону торговли и конкурентоспособности 1988 года, Вашингтон включил Японию в список стран, использующих "враждебные" торговые методы, и потребовал серьезные концессии.

В 1987 году Японский банк сократил процентные ставки до уровня 2,5%, где они и оставались до мая 1989-го. Более низкие процентные ставки должны были побудить японцев закупать американские товары, чего, к слову, раньше никогда не случалось. Но вместо этого дешевые деньги нашли путь к быстрой прибыли на растущей Токийской фондовой бирже, в результате чего раздулся колоссальный финансовый пузырь. Внутренняя японская экономика получала стимулы к росту, но быстрее всех росли фондовая биржа Никкеи и цены на недвижимость. В качестве прелюдии к экономическому пузырю, возникшему позднее в США, курсы акций в Токио повышались как минимум на 40% ежегодно, а цены на недвижимость в Токио и его пригородах раздувались в некоторых случаях на 90 % и более. Новая золотая лихорадка охватила Японию.

В течение нескольких месяцев после Плазовского соглашения йена резко выросла в цене - с 250 до лишь 149 йен за доллар. Японские экспортные компании компенсировали воздействие йены на экспортные цены финансовыми спекуляциями, получившими название "зай-тек" (zaitech), чтобы восполнить валютные потери на экспортной продаже, и Япония внезапно превратилась в самый большой в мире банковский центр. Согласно новым международным правилам о капиталах, японские банки могли считать основную долю своих долговременных акций в компаниях в системе кеирецу (the keiretsu system) в качестве основных активов банка, а так как бумажная ценность вложений в акции японских компаний выросла, вырос и их банковский капитал.

Поскольку биржевой пузырь продолжал неистово раздуваться, к 1988 году все десять самых крупных банков в мире были японскими. Японский капитал потек в американскую недвижимость, поля для гольфа, роскошные курорты, в американские правительственные облигации и даже в более рискованные акции американских компаний. Японцы услужливо превращали свою надутую йену в долларовые активы, таким образом стимулируя президентские амбиции Джорджа Буша-старшего, который следовал политике Рональда Рейгана. Комментируя успех Японии в 80-х, нью-йоркский финансист Джордж Сорос заметил: "...перспектива финансового могущества Японии - очень тревожная тенденция".

Эйфория по поводу того, что Япония становится всемирным финансовым гигантом, продолжалась недолго. Надутая финансовая система банков, наводненных деньгами, привела к образования одного из самых больших финансовых пузырей в мире, так как биржевой индекс акций Никкеи в Токио повысился на 300 % всего лишь за три года после заключения Плазовского соглашения. Стоимость недвижимости и имущественный залог под кредит от японских банков выросли вместе с ценами на акции. На пике японского финансового пузыря Токийская недвижимость была оценена в долларах выше, чем вся недвижимость Соединенных Штатов. Номинальная стоимость акций, продаваемых на Токийской фондовой бирже Никкеи, составляла более 42 % стоимости всех акций, продаваемых в мире, - по крайней мере на бумаге. Но счастье длилось недолго. К концу 89-го года, когда первые признаки краха Берлинской стены всплыли в Европе, Японский банк и министерство финансов начали осторожные попытки медленно сокращать процесс раздувания. Как только Токио стал принимать меры по охлаждению спекулятивных операций, главные инвестиционные банки Уолл-стрита начали применять на японском рынке новые экзотические схемы и финансовые инструменты. Их агрессивное вмешательство превратило упорядоченное снижение рынка акций в Токио в паническую распродажу со скидкой, поскольку банкиры Уолл-стрита убивали наповал, в процессе подрезая токийскую биржу. В результате медленное и упорядоченное исправление биржевой ситуации японским правительством стало невозможным. К марту 90-го Никкеи потеряла 23 % (более чем триллион долларов) стоимости на пике ее деятельности... В течение нескольких месяцев японские акции потеряли в стоимости почти 5 триллионов долларов. Японская биржа понесла тяжелые потери. Вторая фаза в разрушении японской экономической модели включала в себя разрушение Восточно-азиатской сферы экономического влияния - очень успешной модели, конкурировавшей с американским диктатом, не считающегося ни с чем свободного рынка".  

"Договор Плаза" и "Луврские соглашения"  в истории

Из истории известно, что переход ведущими странами Запада, в первую очередь США, от практики невмешательства в функционирование валютных рынков к активному воздействию на состояние этих рынков проявился, главным образом, в двух совместных мероприятиях. Первое – это совещание министров финансов  и управляющих центральными банками пяти государств, состоявшееся в сентябре 1985 г. в Нью-Йорке и завершившееся принятием так называемого
“Соглашения Плазы”. Страны-участницы договорились прибегнуть к
совместным крупным валютным интервенциям с целью понижения завышенного
курса доллара, вызванного огромным притоком в первой половине 80-х годов
капитала в США. Вторым важным событием стала встреча министров финансов
“семерки” в феврале 1987 года в Париже, на которой они условились совместно
“содействовать стабилизации валютных курсов на существующих уровнях
(“Луврское соглашение”). “Соглашение Плазы” и “Луврское соглашение”, а также заявления совещаний “семерки”, свидетельствовали о том, что главные государства Запада фактически встали на путь “таргетирования” взаимных рыночных курсов их валют, то есть, совместного установления тех или иных допустимых пределов колебаний этих курсов.

"Луврское соглашение" – это международное соглашение, достигнутое на встрече министров финансов и руководителей центральных банков шести ведущих индустриальных государств (Канады, Франции, Германии, Японии, Великобритании и США) 22 февраля 1987 года в Луврском дворце в Париже. Соглашение наметило активизацию мер по координации экономической политики в целях более сбалансированного экономического роста и ослабления существующих неравенств. В коммюнике встречи стороны отметили успехи, достигнутые в устойчивом и безинфляционном росте экономик. Также, целью соглашения было снижение завышенного курса доллара США. При отклонении котировок от установленного предела на 2,5% начинались добровольные  односторонние интервенции, при отклонении на 5% - обязательные многосторонние. Это был единственный подобный случай в истории. Выполняя соглашение, центральные банки разных стран потратили на стабилизацию курса американской валюты более 150 миллиардов долларов.

Д.Сорос так описывает события после Луврского соглашения: "Обвал японского рынка облигаций в сентябре 1987 года стал первым из цепочки событий, которые войдут в летопись истории как крах 1987 года. Инвесторы массивно спекулировали на сентябрьских бондовых фьючерсах, но не могли ликвидировать свои позиции. Хеджирование против этих убытков привело к резкому падению цен на декабрьские фьючерсы. Доходность выпуска Coupon #89 поднялась выше 6 процентов перед тем, как рынок облигаций достиг нижнего предела". Но это было лишь начало негативных последствий для Японии. 

В.Иноземцев отметил, что в рамках выполнения соглашений, "идя навстречу партнерам, американское руководство предприняло повышение учетной ставки до 7,3 процента осенью 1987 года, и ситуация стабилизировалась. И, во-вторых, конец 80-х ознаменовался  еще одним знаковым событием - крахом котировок на нью-йоркской  бирже  в  октябре 1987 года...". И "договор Плаза" и "Луврские соглашения" были, де-факто,  дезавуированы. Из истории известно, что в 1990 году на бирже Никкэй было отмечено падение на 40% по сравнению с уровнем декабря 1989 г и для Японии началось "десятилетие экономического недомогания".

Что сегодня можно сказать о данных договорах и о подобной практике в целом. С.Кинг отметил существенное: "Заседание "Большой семерки" - это анахронизм, возврат к 1980-м, когда члены группы на самом деле могли разрабатывать экономические политики на благо будущего. Тогда "Группа Семи" представляла крупнейшие промышленные страны мира. Встречи министров финансов были действенным способом найти решение в случае экономического конфликта. Если курс доллара был слишком высок - как это было в первой половине 1980-х - "Большая семерка" вводила соглашение "Плаза" с целью снижения стоимости доллара. Если курс доллара был слишком низок - как это было в 1987 году - "Большая семерка" заключала Луврское соглашение, чтобы стабилизировать цену мировой резервной валюты".

"Договор Плаза" и "Луврские соглашения"  для Китая

В октябре 2007 года "министры финансов и управляющие центральных банков стран-членов "Большой семерки" опубликовали официальное заявление, в котором настоятельно призывали Китай разрешить "более быстрое укрепление" курса юаня, и чем скорее, тем лучше. Безусловно, это должно быть сделано в интересах Китая, поскольку ревальвация поможет сдержать быстро растущую внутреннюю инфляцию, но также это во многом решит проблему мировых дисбалансов" (С.Кинг). О.Бирюкова констатирует: "США давно пытаются убедить Китай отказаться от искусственно заниженного курса. Американские промышленники не устают жаловаться на то, что китайский юань слишком дешев, это дает дополнительное преимущество китайским экспортерам и создает огромный профицит платежного баланса в Китае. Коль уж не удается “поднять” юань, может, есть смысл “уронить” доллар?" Председатель центробанка Израиля Стенли Фишер отметил существенное: "Япония до сих пор винит те соглашения во всех своих экономических бедах". Китай сегодня находится примерно в такой же ситуации, что  и Япония 20 лет назад, но не проявляет желания наступать на "плазовские" грабли - ревальвировать национальную валюту ради оздоровления американской экономики.

Вышеизложенное позволяет нам предположить, что заявление Гейтнера – это еще и сигнал лидерам G-7 о переходе к более агрессивному воздействию на Китай. Так принудят ли Китай подписать какое либо новое "Луврское соглашение"? Ответа на данный вопрос пока нет, но многое станет ясным уже в первой половине 2009 года.

Открытые вопросы о переделе сфер влияния

Будем откровенны, пытаясь ответить на вопрос о перспективах G-2. Возможен ли двухполярный американо-китайский мир? А если возможен, то это союз за счет кого? Каков он будет "глобальный пакт Обамы – Ху Цзиньтао"? Как будет поделена Африка? Не является ли феномен "сомалийских пиратов" предметом торга между Китаем и США? Как именно будет проходить демаркационная линия между двумя сверхдержавами? Является ли текущий мировой кризис, начавшейся 10 августа 2007 года, последней мирной передышкой перед Третьей мировой войной? Ответа на данные вопросы пока нет. Но именно эти вопросы позволяют выстроить эффективную систему мониторинга в формате сложных отношений двух ведущих держав мира.

По теме "Китай в начале ХХI века":

Третья американо-китайская война и Первая глобальная Великая депрессия ХХI века (http://www.polit.nnov.ru/2008/01/19/warusachina3/)

Китай и мировой кризис: асимметричный ответ Китая (http://www.polit.nnov.ru/2008/11/08/chinasimmetr7/)

Конкуренция глобальных Проектов: "Вашингтонский консенсус" vs "Пекинский консенсус" (http://www.polit.nnov.ru/2009/01/06/gistpewashproj2/)