Россия сегодня брошен спектр внутренних и внешних вызовов. Одним из серьезнейших вызовов для России является отсутствие видение будущего, которое объединяло бы всех граждан страны в единое целое. Достаточно вспомнить слова Президента России Путина о том, что "мы действительно идём по сложному, абсолютно неизведанному пути" и признание политолога В. Никонова: "Путин не предложил новую национальную идею", – чтобы понять основную причину видения неизведанного пути. Отсутствие национальной идеи принуждает нас блуждать в сумерках, по различным тупикам. И это приводит к тому, что сегодняшние российские правители хватаются, то за один, то за другой символ (см. http://www.polit.nnov.ru/2005/10/28/idea/), не давая отчета в том, соответствует ли этот символ России или это чуждый символ. Может, это уже "погасший" или "гаснущий" символ, а нас пытаются подтолкнуть к символьно – знаковым полям, покрытым золой? Одним из таких "гаснущих" символов, безусловно, является "государство-нация".

Ситуация, в которой находится Россия в начале ХХI века, во многом напоминает ситуацию, в которой находилась Россия в начале ХХ века. Империя, в начале прошлого века, нашла выход и трансформировалась из российской в советскую Империю. Представляется, что эволюционная трансформация РФ, которая, по мнению британского интеллектуала Хоскинса является "обрубком империи", в рамках неизменной Конституции 1993 года, не может завершиться созданием "государства – нации" по ряду причин. Во-первых, процесс глобализации уже сегодня выявил очевидную тенденцию к отмиранию государств–наций. Неспособность государств–наций соответствовать динамично изменяющейся реальности является также очевидной. Кризис государств–наций является цивилизационным кризисом, и не говорить об этом сегодня просто преступно. Во-вторых, государство–нация в России может быть только государством русских, и понимание этого уже привело к рефлективному муссированию темы русского фашизма в российских средствах массовой информации. Нынешний формат российского государства при Путине можно назвать "государство – государство". Причем под первым государством можно понимать государство, как некое, признанное международным сообществом, государственное образование. А под вторым государством можно понимать тех людей, кто на сегодняшний день являются владельцем брэнда "государство" в России.

Отмирание государств – наций

Глобализация несет в себе массу вызовов, как для отдельной личности со своими ценностями и убеждениями, так и для большинства национальных государств. Значительное число работ посвящено отмиранию государств-наций. В данных работах отражаются и признаки формирования глобальной надгосударственной власти. Так, Амитаи Этциони выделяет следующие важные явления, заставляющие людей пересмотреть свои взгляды:

• Национальные государства и базирующаяся на них старая система оказываются все более несостоятельными.
• технологии неизмеримо расширили возможности коммуникаций, согласованных действий, а, следовательно, и власти в мировом масштабе...

Итак, как ни парадоксально, если в теории международных отношений все шире утверждается подход, согласно которому даже робкие начальные формы общемировой государственной власти и нового глобального сообщества считаются утопией, то на практике формируются условия, делающие движения в этом направлении все более реальными. Несостоятельность национальных государств, безусловно, уже является очевидной и не только для проницательных наблюдателей.

Реальным подтверждением вышеизложенного является процесс объединения Европы. Так, Элвин Тоффлер, в книге "Война и антивойна" отмечает: "Европа уже кишит сепаратистскими, автономистскими, регионалистскими группами от северной Италии до Испании и Шотландии. Они хотят перекроить политическую карту и отобрать власть у государства, спустив ее на уровень ниже. В то же время как Брюссель и ЕС стараются отобрать власть у государств и поднять ее на уровень выше. Эти двойные перемены, сверху и снизу, выбивают почву у рациональных основ национальных рынков – и границ, которые этими рынками оправданы".

Лестер Туроу в книге "Будущее капитализма" ввел понятие "кусочное равновесие". Данная книга увидела свет в 1996 году, но будь она написана в наши дни, то к пяти "плитам", анализированным Л. Туроу, безусловно, добавилась бы и "плита", в формате которой рассматривалось бы "кусочное равновесие" между национальными государствами и ТНК. Транснациональные корпорации как своеобразные "локомотивы" глобализации заинтересованы, в рамках нового "кусочного равновесия", во всемирном ослаблении влияния национальных государств, но не в их разрушении. "Кусочное равновесие" между ТНК и национальными государствами нарушается не только в рамках энтропийных процессов на постсоветском пространстве, но и в рамках интеграционных процессов.

В России постоянно звучат вопросы: "Зачем все эти ЕЭПы, ЕврАзЭсы и ДКБ, если они только мешают их участникам скорейшему вхождению в глобалистское сообщество?" (А. Соколов). Ответ прост. А. Этциони в своей книге "От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям" признает одним из наиболее перспективных направлений в международной политике начала ХХI века создание крупных межгосударственных объединений. Скорее всего, мир не может перейти к единому глобальному обществу, не пройдя этап множественных межгосударственных союзов. Но вновь создаваемые союзы несут в себе массу неожиданных проблем для их создателей.

Наивно полагать, что создание Объединенной Европы не завершится реальным разрушением национальных государств. Эта перспектива является очевидной, и не исключено, что глубинные проблемы, связанные с принятием Конституции Объединенной Европы, находятся именно в этой плоскости. Вхождение в межгосударственные союзы неминуемо влечет за собой и ослабление влияния государства на собственных граждан. Традиционно это проходит в рамках отказа государств от части своих социальных обязательств. Таким образом, перед государствами-нациями стоит вызов, связанный с возможным растворением и самого государства и его народа в глобализирующемся мире.

Экскурс в историю приводит к аналогичным выводам. Государство-нация – это продукт своего времени. Так, экономист Егор Гайдар в книге "Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории" отмечает: "... Власть начинает испытывать потребность в новой легитимизации. Ответом на этот вызов времени становится идея национального государства, связь между гражданством и принадлежностью к тому или иному этносу. Характерный пример — Германия, которая в XIX в. трансформируется из исторических княжеств в страну немцев". В рамках данного осмысления сложно представить, в чем Россия начала ХХI века соответствует Германии ХIХ века, но для некоторых российских интеллектуалов это соответствие выглядит вполне естественным.

Понимание исторической исчерпанности государств-наций присуще многим российским интеллектуалам: "Вторая половина XX столетия – это время кризиса традиционных национальных государств" (О. Григорьев. "Главная тема"). Но политолог В. Никонов, традиционно озвучивающий позиции российских властей, утверждает, что "для России справедлива идея неизбежности трансформации имперского государства в государство–нацию" (Э. Паин. "Между Империей и нацией", с.218). Едва ли данную позицию можно считать прагматичной, в свете естественного исторического процесса. Не исключено, что именно в этой позиции и заложен будущий распад России. Необходимо отметить и то, что эксперты сайта "Независимое аналитическое обозрение" выделили в числе наиболее ярких тенденций (трендов) в общественно – политической жизни России за 2005 год превращение России в обыкновенную страну (региональную державу), как одну из самых заметных тенденций (http://www.polit.nnov.ru/2005/12/16/trend/).

"Государство – нация" и/или Империя

Трансформация России в государство–нацию является очевидной. Это проявляется и в конкретных действиях российских властей, усиливающих контроль над российским бизнесом. И в высказываниях политологов, призванных озвучивать ценностные приоритеты российской власти. Так, Вячеслав Никонов, президент фонда "Политика", член Общественной палаты при Президенте РФ считает, что "распад СССР, создание России и других государств на развалинах СССР – это процесс создания государств – наций, продолжение того процесса, который в Европе давно закончился. Россия впервые стала государством – нацией". Логически сложно понять, почему Россия продолжает тот процесс, который в Европе уже закончился. И именно отсутствие какой-либо логики в действиях российских властей и приверженность их до конца не сформулированным доктринерским установкам не позволяют объективизировать тупиковость трансформации России в государство–нацию.

В рамках исторических параллелей, которые, безусловно, не являются научно корректными, можно предположить, что Февральская (буржуазная) революция 1917 года также положила начало трансформации российской Империи в государство–нацию. Но уже события октября 1917 года и последующие события привели к полному доминированию совсем иного вектора движения страны в будущее. Российская Империя трансформировалась в советскую Империю. В. Никонов, пытаясь ответить на вопрос: "движется ли современная Россия к "третьей" империи", справедливо отмечает, что "генетический код нации меняется не слишком быстро", и говорит при этом о возможности становления в России "либеральной империи". Данные рассуждения представляются тем более странными по той простой причине, что государство–нация по вполне объективным причинам не может быть Империей. Как и Империя не может быть государством–нацией. Трансформация страны в государство–нацию означает полный отказ от имперскости. Более того, предполагает последовательное уничтожение признаков имперскости. Сегодня в России можно говорить лишь о пиар-империи, для внутреннего употребления.

Именно невозможность скоропостижного изменения генетического кода народа позволяет предположить, что трансформация России в государство–нацию является делом бессмысленным и бесперспективным. Причем само понятие "государства – нации" является, по сути, пустым символом, не несущим в себе в начале ХХI века какого-либо смыслового содержания. Проще говоря, сегодня под термином "государство – нация" необходимо понимать то состояние России, в котором наша страна находится де-факто, после распада СССР. Если анализировать ситуацию в рамках вышеизложенных исторических параллелей, то можно предположить, что из рассуждений В. Никонова следует, будто наша страна находится на "развилке", определяясь в рамках гипотетического выбора, трансформироваться ли ей в государство–нацию или в "либеральную империю". Но метафорическое осмысление реальности О. Григорьевым на электронных страницах журнала "Главная тема" позволяет по-иному взглянуть на представленную выше дихотомию: "Понятия "национальное государство" или "территориальная империя" – это не просто слова, ярлыки, навешиваемые на то или иное явление в целях удобства классификации. Это целостные логические конструкции". А личностный взгляд на данную дихотомию позволяет увидеть, что "остаётся только одинокий, растерянный человек, который понимает, что государству, в котором он живёт, нет до него никакого дела, что ему самому нет никакого дела до этого государства и единственное, что он понимает, – это что вот была раньше империя, а теперь её больше нет и ничего вообще больше нет. Это – имперский синдром по-русски".

Иллюзорность выбора

В реальности такого гипотетического выбора нет. Россия может существовать только как Империя, подтверждением чему является история нашей страны в ХХ веке (http://www.polit.nnov.ru/2005/08/01/ussr/). А нынешняя неопределенность связана лишь с одним фактором - в России еще не завершена "холодная гражданская война". Это война между "вертикалью власти" и "горизонталью народа". На начало 2006 года приходится пик (максимум максиморум) влияния "вертикали власти" на общественно–политическую жизнь в стране, и объективный минимум влияния народа на общественно–политические процессы. Атомизация народа поддерживается искусственно. Какие-либо объединения граждан возможны лишь в подконтрольных "вертикали власти" фантомных объединениях, типа существующих партий или "Общественной палаты". Более того, искусственная партизация страны преследует единственную цель – построение партийной вертикали власти, то есть еще большее укрепление "вертикали власти" против "горизонтали народа". Но точка исчерпанности персонально – ориентированных общественных ожиданий, связанных с В.В. Путиным, приходится на 2006 год (http://www.polit.nnov.ru/2005/04/04/history/). Поэтому в ближайшие несколько лет мы будем наблюдать лишь энтропийные процессы в "вертикали власти", которые придут к естественному завершению, скорее всего, не в 2007 – 2008 годах, а в 2012 – 2013 годах.

Россия: государство-нация без русских

Егор Гайдар, размышляя в своей книге "Долгое время. Россия в мире...", также отмечал, что царская Россия не была государством русских: "В политической сфере Россия XIX в. не претерпела трансформации, подобной западноевропейской. Она была и оставалась страной подданных самодержавного российского царя, включавшей множество этносов". И советское государство по Гайдару также не было государством русских: "Наследник царской империи — Советский Союз также никогда не был государством русских. По сути это было сообщество подданных тоталитарной коммунистической власти, по пропагандистской форме — сообществом граждан Советского Союза. В конце правления И. Сталина, а также с начала 1970-х годов, когда стал очевидным кризис коммунистической идеологии, начинался легкий флирт с идеей российского национализма. Но даже не блиставшему интеллектом брежневскому руководству были понятны опасности подобной идеологической трансформации в полиэтнической стране". Из его рассуждений диалектически вытекает, что Россия в ХХI веке также не будет государством русских. Но тогда возникает вопрос: "Что будет представлять из себя Россия как государство–нация, если она не будет государством русских?".

Тот же Гайдар отмечает, что "Германии, которая и по Конституции, и по самосознанию общества остается государством немцев, трудно адаптироваться к тому, что все возрастающая часть ее жителей относится к другим этническим группам". Выявленные несоответствия принято называть противоречиями. Определенная логика в высказываниях Гайдара и Никонова есть, но она носит ситуационный, а не диалектический характер. Ознакомление с книгой Егора Холмогорова "Русский проект: реставрация будущего", а также с манифестом Холмогорова "Кредо националиста" позволяет предположить, что если это лучшие интеллектуальные труды русских националистов, что Россия в ХХI веке действительно, при стечении неблагоприятных обстоятельств, может стать государством–нацией и без русских.

Можно иронично заметить, что Холмогоров пишет не о "реставрации будущего", а о "реинкарнации Сталина", но реальная проблема глубже. На более чем 400 страницах его книги ни разу не упоминается Русская идея. А это значит, что Холмогоров сознательно отказывается от наследия Ф.М. Достоевского, В.С. Соловьева и многих русских философов ХIХ – ХХ вв., посвятивших свои работы Русской идее. Из этого "умолчания" можно сделать вывод, что перед нами не творения русского патриота, а некий пиар – проект, призванный отвлечь на себя внимание недостаточно образованных русских националистов. А "игра на понижение" объективно ведет к "пещерному" национализму.

Постдемократия и русский национализм

Егор Холмогоров, размышляя о будущем России, говорит, что "восстановление смыслократии, приобретение Россией интеллектуального доминирования на новом этапе процесса цивилизации и является тем национальным проектом, той сверхзадачей, которую ставит перед собой русский национализм после реализации им первичных, оборонительных задач национального возрождения и усиления". В данном высказывании интересен посыл к интеллектуальному доминированию, но интеллектуальное доминирование не может обладать национальными чертами. Интеллектуальное доминирование предполагает наличие неких ценностей более высокого уровня, чем ценности базовой общественно–экономической формации. Идеи христианства, как и впоследствии идеи коммунизма, обладали очевидными ценностями, что и предопределило их повсеместное распространение. Постдемократия предлагает вполне определенный набор ценностей, неразрывно связанных с Россией всей ее многовековой историей.

Постдемократия включает в себя Русскую идею как неотъемлемую часть, как один из своих источников (http://www.polit.nnov.ru/2005/08/22/idea/). Постдемократия – это набор ценностей более высокого уровня, чем предлагаемые демократией. Постдемократия выстрадана народами России, (http://www.polit.nnov.ru/2004/07/08/democracy/) и неизбежность победы постдемократии в России вытекает из ее уникальной истории. А главное, Россия – идеократическая страна. Для граждан нашей страны всегда была важна Идея всеобщего спасения, а идеи национализма не являются идеями вселенского масштаба. И это определяет отношение к ним.

Национализм не обладает тем набором ценностей, которые станут привлекательными для большинства граждан страны. Национализм предполагает разделение, а не объединение. В национализме нет человеческого измерения, а есть лишь набор неких символов и знаков. Эпоха человеческого измерения, ценность каждой человеческой жизни восторжествуют лишь при постдемократии. Экономические законы постдемократии автоматически воплотят в жизнь, казалось бы, утопическую мечту о том, что в России не будет бедных, так как постдемократия – это торжество справедливости. Постдемократия в России – это формат новой "третьей Империи", основанной на неотчуждаемых правах гражданина. В том числе и на праве граждан строить свою жизнь в соответствии со своими убеждениями.

Выход из тупика – шаг от распада страны

Спектр вызовов, с которым столкнулась Россия на современном этапе своего развития, диалектически приводит нас к необходимости осмысления реальности распада России. Философ С. Кочеров в своей книге отметил: "Пала трехсотлетняя монархия Романовых, ставившая самодержавие выше православия и народности и потому не ставшая ни православной, ни народной монархией. Потерпел крах Советский Союз, не сумевший воплотить в жизнь идеал социальной справедливости и не оправдавший надежд на создание общества, с которого начинается "подлинная" история человечества" (Кочеров С.Н. "Русская идея: сущность и смысл", с. 28). Сегодня стоит вопрос уже о распаде России. Прав О. Григорьев утверждая, что "прежде всего необходимо твёрдо понимать, что Россия не является, никогда не являлась и не может являться национальным государством". Что "химера национального государства" - это отживший свой век символ, который по какому-то умыслу решили искусственно "зажечь" в России.

Государство-нация – это тупик. Представляется, что это тот тупик, в который сознательно или по недомыслию, загоняют Россию нынешние власти, – это путь к распаду страны. Россия не может существовать как государство-нация. Россия может существовать лишь как Империя. А новая Империя не может быть построена в удушливых рамках реальной демократии, так же как и в рамках полуавторитарного режима. Империя может быть построена в нашей стране лишь в результате прорыва. И этот прорыв будет воплощен в жизнь в движении к Справедливости, в движении к Постдемократии. Сначала на уровне интеллектуального проекта, а затем – в российской действительности.