Геннадий Ходырев стал играть заметную роль в нижегородской политике, когда воспитавшая его коммунистическая партия пребывала в состоянии глубокого кризиса. В 1988 году он сменил на посту первого секретаря Горьковского обкома КПСС Юрия Христораднова, которого к тому времени настолько невзлюбили в области, что под письмом к Горбачеву о его снятии поставили свои подписи десятки тысяч людей. До своего назначения первым секретарем обкома Ходырев прошел жизненный путь, во многом типичный для партийного работника советского времени. Родился в крестьянской семье, начал работать заводским токарем, затем учился в Ленинградском военно-механическом институте, по окончании которого стал мастером-технологом на Горьковском машиностроительном заводе. Там и началась его партийная карьера, которая вывела секретаря парткома завода в секретари Горьковского горкома КПСС. Второе высшее образование Ходырев получил, окончив Академию общественных наук при ЦК КПСС, откуда он вернулся в Горький вторым секретарем Горьковского обкома КПСС.

Во всем этом не было бы ничего примечательного, если бы назначение Ходырева на должность первого заместителя уходящего в Москву Христораднова не нарушало традиционной кадровой политики, которая сложилась в руководстве областной коммунистической организации. До тех пор, в течение многих лет, первыми секретарями обкома становились в основном креатуры Автозаводской районной организации, которых иногда "обходили" выдвиженцы Сормовской районной организации. Христораднов являлся ставленником Автозавода, и большинство местных партийных функционеров считало, что ему на смену по праву должен прийти председатель Горьковского облисполкома Александр Соколов, бывший представителем Сормово. Ходырев не принадлежал ни к одной из этих крупнейших партийных организаций, никогда не был первым секретарем горкома КПСС или председателем облисполкома, к тому же не имел, по мнению многих, того опыта руководящей работы, чтобы возглавить область. И, тем не менее, первым секретарем Горьковского обкома КПСС был избран именно Ходырев, а не Соколов.

Этого бы не могло произойти без настоятельной рекомендации из ЦК КПСС, очевидно, поступившей от имени самого Горбачева. Московские связи будут и впредь становиться козырной картой Ходырева, без которой он, возможно, не смог бы одержать самых заметных своих побед на политическом поприще. Но тогда, в 1988 году, назначение нового первого секретаря обкома было воспринято горьковской партийной номенклатурой как явление руководителя "горбачевского призыва". Некоторые даже были уверены, что крутой рост карьеры Ходырева связан с тем, что когда-то, в молодые годы, он познакомился с вождем Ставропольского комсомола, который, став Генеральным секретарем ЦК КПСС, не оставил его своим вниманием. И хотя фактического подтверждения эта версия, кажется, так и не получила, трудно переоценить значение "фактора Горбачева" в судьбе Геннадия Ходырева.

В сущности, на посту первого секретаря обкома Ходырев следовал именно тому стилю партийной работы, который был так характерен для Михаила Сергеевича. В отличие от своего предшественника, он предпочитал декларативно-показательные выступления, стремился придать заседаниям обкома видимость коллегиального обсуждения, зная заранее, что его голос окажется решающим. Как и его старший товарищ, он сделал своей излюбленной тактикой лавирование между различными центрами влияния, когда под лозунгом консолидации партийных рядов происходила изоляция и нейтрализация его конкурентов. Так он поступил, например, с упомянутым Александром Соколовым и с первым секретарем Горьковского горкома КПСС Юрием Марченковым, который, кстати, решился пойти на проведение референдума о возвращении нашему городу исторического имени. В результате не очень хитрой и не очень чистой интриги Марченков, бывший выходцем из той же Сормовской организации, что и Соколов, в 1990 году был заменен Александром Мальцевым, представлявшим самую малочисленную в городе Приокскую районную организацию. И хотя, по мере падения доверия к партийным верхам, росло и недовольство нижегородских коммунистов Ходыревым, его превентивные действия привели к тому, что областная организация не нашла более ярких лидеров, так что "другой альтернативы не было".

Однако, несмотря на приверженность методам управления Горбачева, Ходырев не во всем следовал примеру своего партийного лидера. Если Генеральный секретарь ЦК доверил руководство идеологическим фронтом "либеральному коммунисту" Александру Яковлеву, то первый секретарь Горьковского обкома назначил на идеологический отдел ортодоксального коммуниста Николая Бенедиктова. Внешне добродушный и демократичный Ходырев был известен как человек, который не жалует журналистов, позволявших себе критические высказывания в отношении областных порядков. Так, он был очень недоволен, когда журналисты популярной в то время "Ленинской смены" пожурили обком партии за ужесточение правил охраны в самом здании, а также в Кремле. Стоило одному корреспонденту, представлявшему отнюдь не демократическое издание, сделать какое-то замечание, как Ходырев заявил, что если он еще раз позволит себе нечто подобное, то ему придется подыскивать для проживания другую область. Не удивительно, что журналисты относились к нему без особых симпатий, что не могло не передаваться их читателям и слушателям.

Ходырев, надо отдать ему должное, своевременно заметил перелом общественных настроений в пользу нарождавшихся демократических сил. Если в 1989 году он сделал все возможное, чтобы не допустить молодого Бориса Немцова на Съезд народных депутатов СССР, то год спустя он не мешал не только Немцову, но и другим демократам избраться депутатами российского, областного и городского уровня. Местные "демороссы" любили рассказывать историю о том, как однажды к убогому дому, где тогда проживал Немцов, подъехала черная "Волга", посланная Ходыревым за хозяином "нехорошей квартиры", чтобы привезти его для задушевной беседы в кабинете первого секретаря обкома. Правда, злые языки говорили, что Ходырев поступал так вовсе не из уважения или интереса к точке зрения политических оппонентов, а из желания сплотить вокруг себя партийное руководство области, припугнув его призраком капитализма, который начал бродить по России. Как бы то ни было, несмотря на крепнущую в народе нелюбовь к партократам, первый секретарь обкома смог избраться депутатом Съезда народных депутатов РСФСР и председателем областного Совета народных депутатов, хотя и не от Нижнего Новгорода, а от северных районов области. Так он и шел, прямой дорогой в ЦК КПСС, пока его планы не нарушили три дня августа 1991 года.

Известие о "пленении" Горбачева и переходе власти к ГКЧП Геннадий Ходырев встретил на отдыхе недалеко от Фороса, где он проводил время чуть ли не в одной компании с Евгением Примаковым. По словам Ходырева, сказанным впоследствии, он якобы сразу понял, что произошла "провокация чистой воды". Однако возвращаться в неспокойный Нижний Новгород он не спешил, предоставив отвечать за все председателю облисполкома Соколову. Тот невольно "подставился", проведя совещание с руководителями силовых структур о недопущении стихийных беспорядков в области, что было воспринято местными демократами как попытка создания ГКЧП областного масштаба. После поражения путчистов Александр Соколов был вынужден уйти в отставку, а Геннадий Ходырев вернулся из Крыма, оставшись при своих интересах. Впрочем, сказать, в чем они тогда состояли, не смог бы, наверно, и сам Ходырев. Прежде всего, он должен был сделать выбор: остаться ли ему во главе обкома КПСС-КПРФ или укрепиться на посту председателя Областного совета народных депутатов. В отличие от первого секретаря Арзамасского горкома КПСС Ивана Склярова, который тут же перешел на работу председателем горсовета, Геннадий Ходырев предпочел нести далее свой партийный крест. Но для человека, взвалившего на себя это тяжкое бремя, Ходырев вел себя на удивление пассивно. Так, он практически палец о палец не ударил, когда Областной совет, где заседало немало коммунистов, давал согласие на назначение Бориса Немцова главой области, или когда решался вопрос об избрании новым председателем Совета "конъюнктурного центриста" Евгения Крестьянинова.

В то время как Немцов и его команда брали в свои руки бразды правления областью, Ходырев постигал основы ведения бизнеса. Он становится генеральным директором торгового предприятия "Мир", филиала АО "Союз" по Волго-Вятскому региону при правительстве России. Вся деятельность этой компании укладывалась в простое правило "купи - продам", когда, например, покупали дешевый сахар в Белгороде и продавали его по более высокой цене в Нижегородской и Кировской областях. Впервые Геннадий Ходырев попытался вернуться в политику в 1993 году, когда были назначены первые выборы в Государственную думу. Он захотел избраться депутатом по привычным для себя "северным территориям" Нижегородской области, но проиграл малоизвестному директору Института рукописной и старопечатной книги Татьяне Черторицкой, которая была поддержана авторитетом Бориса Немцова и деньгами Андрея Климентьева. Эти выборы оказались примечательны тем, что в отношении Ходырева едва ли не впервые в Нижегородской области был применен прием, подпадающий под понятие "черного пиара". По предложению одного из своих штабистов, который, возможно, играл роль "засланного казачка", Ходырев дал согласие на выпуск предвыборной газеты, где от имени губернатора Немцова и митрополита Николая было сказано, что "с Ходыревым можно работать". Когда же до выборов осталось всего ничего, большим тиражом вышла газета с опровержением от вышеназванных лиц в духе "Как не стыдно врать, господин Ходырев!", что произвело неизгладимое впечатление на селян, не искушенных в предвыборных технологиях. Ходырев, говорят, сильно тогда обиделся и одно время очень хотел взглянуть Немцову в лицо и высказать все, что он о нем думает.

Впрочем, из этого не следует делать вывод, что отношения между ними походили на историю о том, как "продажный демократ" не давал жить "честному коммунисту". Немцов тогда, как и Путин сегодня, не мешал своим оппонентам заниматься бизнесом при условии, что они признают приоритет его интересов в политике. Так, в 1995 году Ходырев бы не смог без согласия Немцова стать Президентом Торгово-промышленной палаты Нижегородской области, тем более - получить под нее роскошное здание в центре города. Тогда же последовала и политическая награда за "правильное поведение". Стоило Геннадию Ходыреву отказаться от участия в губернаторских выборах, на которых планировалось триумфальное избрание Немцова, как глава области снял свои возражения против его избрания в Госдуму по Семеновскому округу. Тем более что на этот раз Немцов и Климентьев "плыли" уже в разных лодках, и Татьяна Черторицкая предпочла деньги бизнесмена влиянию губернатора. Тогда же произошел интересный инцидент, связанный с пребыванием Ходырева в КПРФ. Дело в том, что партийные массы давно уже перестали видеть в Геннадии Максимовиче лидера, способного выступить с броневика и призвать их на последний и решительный бой, что все более настраивало их против него. Поэтому после долгих увещеваний Ходырев уступил пост первого секретаря обкома своему соратнику Владимиру Кириенко, бывшему первому секретарю Нижегородского райкома КПСС. Когда же нижегородские коммунисты на региональной конференции стали утверждать партийные списки, то фамилии Кириенко и Бенедиктова оказались выше фамилии Ходырева. И только ЦК партии во главе с самим Зюгановым смог устранить эту явную несправедливость и вернуть Ходыреву заслуженное первое место. Впрочем, он и без этого проходил в Думу, так как сумел выиграть выборы по округу.

Новым вызовом времени для Ходырева стали досрочные выборы губернатора Нижегородской области, случившиеся летом 1997 года после отъезда Немцова в Москву на работу в правительстве. Сам Ходырев отнюдь не рвался в электоральный бой, многие низовые организации были готовы поддержать идейно близкого Ивана Склярова, но московские партийные лидеры настояли на участии своего товарища в выборах. Надо признать, что до первого тура дела у Ходырева шли прекрасно. Он обрушился с критикой на антинародный режим, который для него в Москве олицетворяли Ельцин и Чубайс, а в Нижнем - Немцов и Скляров. Тогда же он предстал перед нижегородцами в образе геополитика из школы Зюганова и Жириновского. "Американские танки на улицах российских городов, - заявлял он в газете "Панорама", - полный развал промышленности, нищенское существование людей, уделом которых является изнурительная работа на шахтах и рудниках, - вот к чему может привести слепое следование инструкциям Запада". Лидеры региональной партии власти, убежденные в неотвратимости победы Склярова как успешного мэра Нижнего Новгорода оказались к этому не готовы. Сторонники Немцова, пораженные сходством типажей двух основных претендентов, пребывали в замешательстве. Какой-то острослов сочинил тогда экспромт на злобу дня: "Объясните, бога ради, где - Иван, а где - Геннадий. Фиговый срываем лист - тот и этот коммунист!". Как следствие, Скляров смог опередить Ходырева на 2 процента, после чего судьба второго тура выборов повисла на волоске.

Положение спас Борис Немцов, совершивший рейд по Нижнему и крупным городам области, в каждом из которых он выступал с зажигательными речами - не столько за Склярова, сколько против Ходырева. Именно тогда, обращаясь к избирателям, он произнес памятную фразу: "Кто вам нужен - нормальный человек или коммунист?", за которую соратники Зюганова потом подали на него в суд. А как вел себя в это время Геннадий Ходырев? Довольно странно для человека, получившего реальные шансы на победу. Он совершенно исчез из поля зрения и даже как будто не пришел за себя проголосовать. Понятно, что во втором туре Скляров одержал над ним победу - с тем же "счетом", с каким за год до этого Ельцин выиграл у Зюганова. Тогда же пошли слухи о сговоре между нижегородским Кремлем и Ходыревым, которому за отказ от борьбы были якобы обещаны щедрые отступные и виды на будущее. Так это или не так, история пока умалчивает, но Ходырев не принимал активного участия в нижегородской политике, даже когда скандал на выборах мэра Нижнего весной 1998 года давал отличный повод для выступления этого вроде бы непримиримого обличителя антинародных властей. В это время, напротив, Ходырев выступает в несколько странной для себя роли сторонника Сергея Кириенко среди коммунистов в Госдуме. Вопреки позиции фракции КПРФ, он трижды голосовал за утверждение Кириенко на пост председателя правительства, чем вызвал сильное неудовольствие Зюганова, который, по слухам, одно время даже перестал с ним здороваться. Но, принадлежа к "святому семейству" старых секретарей обкомов и входя в "промышленную группу" Юрия Маслюкова, Ходырев мог себе это позволить, без риска получения санкций со стороны партийного руководства.

Вскоре после падения кабинета Кириенко и создания правительства "народного доверия" во главе с Примаковым Ходырев получил приглашение войти в него в должности министра по антимонопольной политике. Кстати, придя на работу в Белый дом, Ходырев не смог отказать себе в удовольствии подвергнуть сокрушительной критике работу Немцова, бросив при этом загадочную фразу: "Мы Немцову хребет сломали". Трудно сказать, какие успехи он стяжал на новом поприще, но на последующих выборах Геннадий Максимович широко использовал факт своего участия в "самом сильном" правительстве России. После отставки Примакова и Маслюкова покидает свой пост и Ходырев. В декабре 1999 года он успешно переизбирается в Госдуму, но не по прежнему - Семеновскому, а по Дзержинскому округу. Причиной смены округа, как говорили, стало то, что он был "ленивым депутатом", т.е. редко наведывался к избирателям и слабо представлял в Думе интересы предприятий северных районов области. Возможно, для нового округа он смог бы сделать нечто более существенное, когда бы не очередные выборы губернатора Нижегородской области. К этому времени многие политики и политологи в Нижнем уже списали его со счетов, но Ходырев доказал, что у него еще есть порох в пороховницах.

Сергей Кириенко, курируя региональные выборы в качестве полпреда президента по Приволжскому федеральному округу, был уверен, что ему удастся добиться переизбрания на второй срок губернатора Склярова. Он видел наибольшую опасность для своего протеже со стороны бизнесмена Андрея Климентьева и, отчасти, депутата Госдумы Вадима Булавинова. Ходырев им, по-видимому, в расчет не принимался, поскольку не имел, как тогда казалось, шансов не то что на победу, но и на выход во второй тур. Основной удар со стороны полпредства был нанесен по Климентьеву, чья победа могла стоить Кириенко карьеры. При этом практически никто не мешал Ходыреву вести свою кампанию, причем, к первому туру выяснилось, что из всех кандидатов, купающих друг друга в грязевых ваннах, только один кандидат от КПРФ умудрился остаться "весь в белом". Именно к нему, прежде всего, отходили голоса избирателей, разочаровавшихся в результатах работы Склярова и поверивших в грехи, приписываемые Климентьеву. Поэтому, когда во второй тур вышли Ходырев и Скляров, только неисправимые оптимисты из полпредства могли поверить в повторение истории четырехлетней давности. Обретшему второе дыхание Ходыреву противостоял уже не успешный мэр Нижнего, а незадачливый губернатор Нижегородской области. Исход выборов был предрешен, и Ходырев взял реванш, победив с двукратным преимуществом.

Первые шаги новоизбранного губернатора показали, что Ходырев как будто ни с кем не хочет идти на конфликт. Он еще до вступления в должность заявил о приостановке своего членства в КПРФ, чем облегчил задачу Кириенко, которому предстояло объяснять в Администрации президента, как случилось, что на выборах в его родной области победил коммунист. Ходырев даже вроде бы не был против того, чтобы в областное правительство вошли Сергей Обозов и Вадим Воробьев, люди из команды полпреда. В то же время Ходырев назначил главой своей администрации в должности вице-губернатора Владимира Кириенко, который еще совсем недавно был первым секретарем областного комитета КПРФ. Еще несколько коммунистов заняли места в министерствах областного правительства. Но вскоре все поняли, что вовсе не коммунисты и, тем более, не люди полпреда будут определять экономическую политику губернатора. Это стало ясно, когда ключевые должности в правительстве (первый вице-губернатор и министр финансов) заняли представители московских структур Юрий Сентюрин и Вадим Соболев. И это вновь напомнило о московских связях Ходырева и побудило задаться вопросом о его покровителях, перед которыми он имеет определенные обязательства. Весьма смелым, хотя и предсказуемым решением губернатора было назначение на должность начальника управления общественных связей Гулий Тепляковой, второй жены Ходырева, которая стала заметной фигурой на местной политической сцене. Не в правилах автора данной статьи комментировать личную жизнь наших политиков. Однако, ради объективности, следует признать, что без жены Ходырев, возможно, не стал бы губернатором, но с ней он, быть может, не сумеет переизбраться на новый срок.

Ходырев пришел на смену Склярову, как Примаков пришел на смену Черномырдину (роль "нижегородского Кириенко" при живом полпреде исполнил Сергей Обозов, на время губернаторской кампании возглавивший правительство области). Геннадий Максимович, умеющий хорошо и доступно выражать свои мысли, производил более благоприятное впечатление, чем Иван Петрович, часто блуждающий в своих словах и к тому же утративший имидж хозяина области. Однажды Ходырев даже пригрозил Склярову вызовом к прокурору для дачи объяснений по поводу нецелевого расходования кредита, долги по которому стали непосильным бременем для бюджета области. Но дальнейшие события показали, что все это не выходит за пределы привычного для наших чиновников перекладывания ответственности на своих предшественников. Точно так же Ходырев нередко склонен поминать недобрым словом Бориса Немцова, который, если верить его словам, довел некогда вполне благополучную область до разорения. В сущности, все эти разговоры о печальном наследстве сводятся к тому, чтобы показать, какими плохими хозяевами были прежние губернаторы и как мы должны быть благодарны Ходыреву за то, что он препятствует нашему дальнейшему падению в пропасть. Понятно, что об экономическом прорыве, согласно Ходыреву, не может быть и речи, тем более что Нижегородская область не обладает запасами нефти и газа, поэтому и надеяться особенно нечего. О том, что современный мир стремится развивать высокотехнологичные отрасли экономики губернатор, наверно, слышал, но как применить это к Нижегородской области, занимающей далеко не последнее место в России по научно-производственному потенциалу, он толком не знает.

Это снова побуждает обратиться к сравнению Геннадия Ходырева с Евгением Примаковым, которое, возможно, даже польстит губернатору. Евгений Максимович также не очень разбирался в экономике, полагая, что главное - дать людям стабильность, а там все как-нибудь наладится. Геннадий Максимович, очевидно, считает, что и сама стабильность может наладиться как-нибудь. Во всяком случае, он либо совсем не хочет прилагать усилий к обеспечению единства регионального правящего меньшинства, либо предпринимает явно недостаточные меры в этом отношении. Хорошо понимая, что Сергей Кириенко никогда не простит ему избрания на должность губернатора, Геннадий Ходырев пошел на обострение конфликта с полпредом, как боксер, который вместо навязывания своей игры сопернику, идет с ним на обмен ударами. Интересно, какой реакции он ждал от Кириенко, когда сказал на пресс-конференции: "У меня только две проблемы: долги и полпредство"? С той же "рабочей прямотой" Ходырев, который как будто должен быть искушен в политических интригах, отвечает на несложные и предсказуемые выпады депутатов Областного собрания, ведомых Евгением Люлиным, которому внушили надежду на занятие губернаторского кресла. Губернатор так и не смог найти общего языка с нижегородским медиа-сообществом, не получив или утратив влияние даже в тех средствах массовой информации, которые были изначально к нему расположены. Как и в прежние времена, он встречает в штыки любое критическое замечание, воспринимая его либо как провокацию продажных журналистов, либо как происки злобных врагов. В результате в окружении губернатора формируется психология защитников осажденной крепости, когда отношение к людям определяется по известному правилу: "Кто не с нами, тот против нас!".

За время своего губернаторства Ходырев не сумел избежать и серьезных ошибок в чисто политическом плане. Самой существенной и самой проблематичной из них является его демонстративный выход из КПРФ, последовавший вслед за исключением из ее рядов "антипартийной группы" Селезнева, Губенко и Горячевой. Это заявление главы области, мотивированное его несогласием с "культом личности" Зюганова, было воспринято скорее негативно большинством тех избирателей, кто поддерживал его на выборах не как Ходырева, но как представителя КПРФ. И хотя все центральные телеканалы отвели этому заявлению дорогое эфирное время, никаких особых политических дивидендов в Москве Ходырев не получил. Во всяком случае, президент, насколько нам известно, так и не предложил его кандидатуру на замещение вакантного места в Президиуме Госсовета России. В сознании же самих избирателей, и не только сторонников КПРФ, не могло не сложиться мнение, что Ходырев совершил отступничество от Зюганова, который до этого и поддерживал, и агитировал за него на выборах. В этой связи не вполне понятна обида губернатора на своего первого зама Сентюрина, когда тот в 2002 году под давлением Администрации президента, отказался от участия в выборах мэра Нижнего Новгорода, не спросив согласия Ходырева. Если сам глава области под влиянием обстоятельств может отказываться от прежних обязательств, то почему он ожидает от вице-губернатора, что он будет сохранять ему верность до последнего? Столь же проблематичной может оказаться ставка Ходырева на нынешнего хозяина Автозавода Олега Дерипаску. Если верна информация, что Дерипаска собирался продать завод Алексею Мордашову, это значит, что у него пропадает политический интерес к нашей области, стало быть, губернатору он теперь не опора.

Из этого совсем не следует, что Геннадий Ходырев утратил шансы победить на выборах губернатора Нижегородской области, если он пожелает принять в них участие. Глава области есть один из основных претендентов на победу на выборах по определению. Какие бы проблемы ни обуревали губернатора и правительство области, у других кандидатов своих проблем нисколько не меньше. Надо принять во внимание, что Ходырев является, может быть, единственным претендентом, у которого достаточно устойчивая группа избирателей как в областном центре (в чем не может преуспеть Люлин), так и на селе (чего нет у "городских" кандидатов). И, конечно, не следует забывать о пресловутом административном ресурсе, находящемся в руках действующего руководителя. Так что рано еще списывать со счетов Ходырева тем, кто уже сейчас примеряет под себя его кресло. Другое дело, с каким настроем пойдет губернатор на эти выборы. Мы знаем как слабого Ходырева, каким он был в июле 1997 года, так и сильного Ходырева, каким он предстал в июле 2001 года. Остается только гадать, каким кандидатом он обернется через год. И, конечно, ему надо быть готовым, что на этот раз его противники сделают все, чтобы он не оказался на выборах в белом. Судя по тому, как развиваются события, одной из их главных мишеней будет избрана жена губернатора. Помнится, в прошлые выборы Ходырев красноречиво предупредил своих недругов из полпредства, что если они посмеют лить грязь на его личную жизнь, то он отправится с документами к прокурору. Сможет ли Ходырев осуществить свою угрозу, если его противники перейдут невидимую черту? А ведь ставки на этот раз будут действительно высоки.

Размышляя над судьбой Геннадия Ходырева, поневоле задумываешься над тем, что явилось решающим обстоятельством, позволившим ему занять высокую должность. Удача - но у нас нет недостатка в людях, способных оказаться в нужное время в нужном месте. Работа - но у кого из наших руководителей есть очевидные для всех достижения? Терпение - вот, может быть, то качество, которое при следовании цели вело его к желаемому результату. Ходырев похож на человека, который, в соответствии с древней китайской поговоркой, может просидеть на берегу реки достаточно долго для того, чтобы увидеть проплывающий мимо труп своего врага. И эта жизненная позиция, которая в наше бурное время может показаться кому-то слишком пассивной, по всей видимости, пока еще не подводила Ходырева. Конечно, он не стал членом Политбюро ЦК КПСС, не занял ключевую должность в правительстве России, не вошел в историю Нижегородской области как выдающийся губернатор. Но, возможно, хорошо сознавая свой потенциал, Ходырев и не стремился к этим сияющим вершинам, с которых легко упасть в зияющие пропасти. Он просто делал свое дело и, как ни странно, опередил многих из тех, кто, казалось, имел больше оснований претендовать на то, что в итоге досталось ему.