Можно только догадываться о том, что передумал Сергей Кириенко после свержения с властного Олимпа и как он пережил свое падение на грешную землю. Впоследствии самый молодой российский премьер говорил, что долго не мог расслабиться и отдохнуть, потому что его мозг продолжал работать над проблемами жизнеобеспечения страны, как будто он все еще возглавлял правительство. Многие из тех, кто еще недавно почитал за счастье попасться ему на глаза, демонстративно отворачивались от бывшего небожителя, в одночасье ставшего, как тогда казалось, парией российской политики. Одной из таких измен, вероятно, не самой значимой для Кириенко, но сыгравшей заметную роль в его истории, стало отступничество нового мэра Нижнего Новгорода Юрия Лебедева, который провел избирательную кампанию на деньги людей из окружения экс-премьера. Очевидно, в это же время "тонущий корабль" решил покинуть и Дмитрий Савельев, который являлся заместителем Кириенко в нефтяной компании "Норси-ойл", а затем был взят им в Москву и назначен, несмотря на противодействие Березовского и Абрамовича, главой "Транснефти". Сергей Кириенко тогда еще не знал, что придет время, и дуэт Савельева и Лебедева доставит ему немало неприятностей в Нижнем Новгороде.

После неизбежной отставки если кто и вспоминал о "премьере СВ", то не иначе как, полагая, что он удалился на покой, где залечивает свои душевные раны и обдумывает мемуары под условным названием "Сергей Кириенко и его роль в проведении дефолта в России". Между тем бывший баловень фортуны довольно быстро нашел для себя ответы на вопросы "кто виноват?" и "что делать?" и уже в начале 1999 г. предстал в качестве лидера Российского консервативного движения "Новая сила". Идеологию нового движения вполне можно было свести к тому, что пришло время молодых, энергичных и сильных, которые должны победить - сначала в экономике, а затем и в политике. По мере развертывания "Новой силы", нашедшей поддержку в основном среди бывших комсомольских функционеров, которые нуждались в политической защите своего бизнеса, политологи обратили внимание на следующее обстоятельство. Выяснилось, что самой перспективной фигурой на правом фланге российского общества является не теряющий популярность Немцов и не вызывающий аллергию Чубайс, а рациональный и прагматичный Кириенко. По крайней мере, только с его вхождением в первую тройку партийного списка правые получали шансы провести свой избирательный блок в Госдуму.

Может показаться странным, что Сергей Кириенко вызвал интерес к своей персоне после проведенного им дефолта, причем, со стороны тех деятельных и обеспеченных граждан, которые пострадали от его решений. Однако после попытки Ельцина вернуть должность премьера Черномырдину в обществе возобладало мнение, что молодой и неопытный Кириенко стал жертвой циничной комбинации, которую разыграла за его спиной пресловутая "Семья". Благодаря этой "теории заговора", владевшей умами элиты и народа, Сергей Владиленович стал для известной части избирателей тем, кто "хотел как лучше", а за него сделали так, чтобы "получилось как всегда". Следует учесть и то, что финансовый кризис 1998 г., по замечанию одного острослова, был пережит в российской провинции примерно так же, как пережили бы жители Сибири полет над ними ядерной ракеты, направленной в сторону Москвы. Во всяком случае, когда Сергей Кириенко объявил о желании пойти в Думу во главе своего движения или блока, в который оно войдет, никто не выразил публичного возмущения, и даже национал-большевики не стали забрасывать его помидорами, яйцами или пакетами с майонезом.

В думской кампании 1999 г. проявились, пожалуй, все отличительные черты Кириенко как политика. Он был рационален и прагматичен, целеустремлен и осмотрителен, обаятелен и неразборчив в средствах. Кириенко далеко не сразу остановил свой выбор на только что созданном "Союзе правых сил", прохождение которого в Думу тогда выглядело весьма сомнительным. Сначала Кириенко пытался, хотя и безуспешно, примкнуть к "Отечеству", затем вел переговоры с "Яблоком", но претендовал на второе место в списке, а Явлинский был готов видеть его лишь на третьем. Тогда "страдания молодого Вертера" привели его к браку по расчету с Немцовым и Хакамадой, которые, под нажимом Чубайса, уступили ему лидерство в блоке. В результате хорошо продуманной, щедро проплаченной и умело проведенной кампании СПС не только с лихвой преодолел пятипроцентный барьер, но и смог опередить своего незадачливого конкурента "Яблоко". Итоги выборов, правда, могли быть и не столь успешными для правых, если бы Кремль не позволил им показаться в лучах славы восходящего светила - Владимира Путина. Лозунг "Путина - в президенты, Кириенко - в Думу", прием лидера СПС в кабинете премьера, во время которого Кириенко передал Путину пухлый том с программой партии - все это должно было убедить избирателя, что правые обладают если не поддержкой, то доверием "человека года". Последним доводом для электората стала "коммерческая" реклама номера журнала "Коммерсантъ - Власть" с портретом главного героя и заголовком "Сергей Кириенко - победитель олигархов".

Конечно, все люди радуются своей победе, но в этой радости каждый проявляет себя по-своему. Например, Анатолий Чубайс, который тогда сыграл решающую роль в победе СПС, скромно признался: "Правые решили задачу с результатом, на который сами не рассчитывали". Ирина Хакамада не уставала всем напоминать, что это именно она, а не Чубайс, первой предложила правым ради вхождения в Думу, как она сама говорила, "лечь под Путина". Сергей Кириенко, не в силах сдержать нахлынувшие на него чувства, разразился тогда целой тирадой: "Даже не до конца подведенные промежуточные результаты убедительно доказали правоту нашей политики, правильность построенной предвыборной борьбы, что, в конце концов, доказывает, что мы самые умные и самые достойные для того, чтобы занимать высшие государственные посты в России". Подлинным украшением триумфа победителей в ночи после выборов на НТВ стало долгое дружеское объятие, в которое Кириенко заключил своего двойника из программы "Куклы". Старик Фрейд, увидь он эту картину, верно, прослезился бы от столь наглядного проявления любви к самому себе.

Любовь к себе в самом деле является чувством, которое может продолжаться всю жизнь, и в этом отношении нельзя сказать, что политики страшно далеки от своих избирателей. Но среди известных политиков современной России найдется не так много фигур, которые бы так самозабвенно любили себя, как это умеет делать Сергей Кириенко. Он действительно желает нравиться, если и не всем, то очень многим людям, хочет, чтобы они сознательно и добровольно признали его высшую правоту. Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением его оппонентов, которые утверждают, будто Кириенко стремится обаять людей только для того, чтобы легче было ими манипулировать. Он, разумеется, часто использует свое умение нравиться в прагматических целях, однако нельзя не видеть, что Кириенко получает видимое удовольствие от того, как правильно он говорит, как внимательно его слушают, как отдают должное его талантам и успехам. Не случайно первые места в окружении Кириенко, как правило, занимают люди, которые способны играть на этих струнах его души. Вместе с тем рационалистический ум и прагматический характер Сергея Владиленовича все же не позволяют ему стать законченным Нарциссом. Помнится, в период утверждения Кириенко в должности премьера Зюганов в сердцах сказал, что это "молодой Гайдар с характером Чубайса". Всякое сравнение, надо думать, условно, но, может быть, вернее было бы считать его "молодым Явлинским с характером Чубайса"? С лидером "Яблока" его роднит феноменальная самовлюбленность и вера в свое высшее предназначение, а с председателем РАО "ЕЭС" - упорство в достижении цели и прагматичное отношение к делу, не отягощенное необходимостью соблюдения моральных норм.

Впрочем, те несколько месяцев, что Сергей Кириенко провел в Госдуме, показали, что прагматизму ему у Чубайса надо еще учиться и учиться. Вначале он, сам того не желая, принял участие в безуспешном "бунте" парламентского меньшинства, возмущенного несправедливым дележом думских комитетов. Затем дольше, чем это было угодно Кремлю, обсуждал с другими лидерами СПС, кого они должны поддержать на президентских выборах, как будто об этом не было сказано в предвыборном лозунге, что привел их к победе. По-видимому, Сергей Кириенко довольно скоро понял, что законодательная работа не для него. Иначе он не обратился бы в мае 2000 г. к президенту Путину с просьбой поддержать его кандидатуру на выборах губернатора Нижегородской области, которые должны были состояться через год. Глава государства сказал на это, что хочет дать ему другое поручение, и в скором времени Сергей Кириенко был назначен одним из семи полномочных представителей президента, получив под свой контроль Приволжский федеральный округ.

Приволжский полпред быстро освоился на новом месте, тем более что центром округа был назначен ставший родным для него Нижний Новгород. Он оперативно создал штат своих сотрудников, в число которых вошли и весьма известные люди, например, бывший Генеральный прокурор Степанков. Но хотя первыми заместителями полпреда стали люди из кадровых резервов Москвы, в ближайшее окружение Кириенко вошли нижегородцы, с которыми он был связан еще по работе в комсомоле. Среди особо доверенных лиц выделялись Вадим Воробьев и Сергей Обозов, Леонид Сухотерин и Любовь Глебова. Нашлось место в команде и для Евгения Люлина, который в свое время не желал видеть Кириенко своим первым заместителем в Горьковском обкоме комсомола. Старые нелепые обиды были забыты для новых славных дел, хотя, быть может, осадок все же остался. Воодушевив себя дерзкими планами, "бойцы" не стали вспоминать минувшие дни, но дружно принялись за работу. Скоро их натиск испытали многие регионы, входящие в состав Приволжского округа, если, конечно, во главе их не стояли такие бывалые люди, как Аяцков и Шаймиев, Рахимов и Титов. Особую активность команда полпреда проявила в Нижегородской области, которая под руководством губернатора Склярова мирно сдавала одну позицию за другой. В течение года люди Кириенко установили контроль над действующими в области структурами "Газпрома", РАО "ЕЭС России", "Транснефти", "Связьинвеста", а также предприятиями Дзержинского нефтехимического комплекса. Это победоносное наступление привело к созданию правительства Нижегородской области, которое возглавил верный соратник полпреда Обозов. Казалось, операция по захвату родного края закончится блицкригом, как вдруг Сергей Кириенко потерпел самое крупное поражение в новой должности.

К тому времени полпред провел несколько удачных кампаний по выборам глав регионов, проведя на командные высоты тех людей, в избрании которых был заинтересован федеральный центр. На нижегородских выборах Кириенко решил поддержать губернатора Склярова, правительство которого к тому времени было ему подконтрольно. Он был настолько уверен в исходе выборов, что, по некоторым сведениям, позволил себе даже не согласиться с Волошиным и Сурковым, которые, не возражая в принципе против Склярова, советовали ему остановиться на "перспективном" Булавинове. Излишняя самоуверенность на этот раз подвела полпреда. В качестве направления главного удара он избрал борьбу с "криминалом" в лице Андрея Климентьева, на что были выделены значительные финансы, профессионально "освоенные" Маратом Гельманом, который помогал Кириенко имитировать кампанию против Лужкова еще на выборах мэра столицы в 1999 году. В результате этой блестящей операции, в ходе которой стены домов были покрыты надписями "Смерть за Клима!", во второй тур выборов вышли находившийся на подъеме Ходырев и ставший уже никаким Скляров. Не желая присутствовать на похоронах кандидата от "партии власти", Сергей Кириенко предусмотрительно уехал из области, заявив, что его стараниями криминал был повержен, а теперь пусть "Единство" и КПРФ борются за победу на выборах. Говорят, что после этого Волошин долго не пускал "победителя криминала" на порог своего кабинета.

Тем не менее, невзирая на эту досадную оплошность, проведение выборов стало для Сергея Кириенко счастливым сочетанием выполнения служебного долга с хобби политика, исповедующего идеи макиавеллизма. Он настолько серьезно относится к правильной организации данного процесса, что даже нашел философское обоснование своим действиям в виде глубокомысленного изречения: "Выборы - это всегда война". В точности неизвестно, готов ли он сам доблестно пасть на этом поле брани, однако против неугодных кандидатов применяются самые разные способы убеждения: от использования фальшивых материалов и подставных лиц до применения "тяжелой артиллерии" в виде правохоронительных органов. Рядовые исполнители далеки от философского осмысления своих действий, но при случае также могут подвести под них мировоззренческую базу. Сказал же один милицейский чин, изымая без всякого ордера агитационную литературу одного из оппонентов нашего полпреда: "У нас на выборах закон не действует!". Разумеется, Кириенко не может не понимать, что в любой демократической стране он был бы немедленно привлечен к ответственности за многократные нарушения закона о выборах. Но, во-первых, живи он в демократической стране, то никаких бы законов не нарушал. А, во-вторых, он получает зарплату в администрации президента за проведение кадровой политики в условиях "управляемой демократии". Вот Кириенко и производит отбор нужных кадров на выборах в своем округе, как это делает Сурков на выборах по всей России.

Весьма возможно, что Сергей Кириенко по натуре совсем не злой человек. Он производит впечатление примерного семьянина, верного товарища и надежного патрона, во всяком случае, для тех, кто признает его превосходство и предсказывает ему блестящее будущее. Но в своей служебной деятельности он следует правилу: "В политике нет морали, а есть целесообразность". При этом полпред вряд ли проводит четкую грань между целесообразностью, диктуемой администрацией президента, и целесообразностью, вытекающей из экономических интересов своего клана. Нельзя сказать, что Кириенко совсем не признает моральные нормы в бизнесе и в политике. Он следует этим нормам, но лишь в той мере, в какой они позволяют ему сохранять эффективность в политической и экономической деятельности. Как искусный шахматист, он двигает фигуры на доске, будучи готов пожертвовать любой из них ради победы в партии. Такая позиция имеет как свои достоинства, так и свои недостатки. С одной стороны, она дает возможность Кириенко сохранять высокую технологичность в достижении поставленной цели. С другой стороны, она делает его крайне зависимым от того, кто определяет правила игры.

Сменив пост лидера правой партии на должность полпреда президента, Сергей Кириенко полностью связал свое обозримое будущее с Владимиром Путиным. Знаменательно, что сейчас, когда либеральное движение в стране переживает кризис, и правые силы заняты поиском нового лидера, никому и в голову не приходит, что таким лидером мог бы стать Кириенко. Сергей Владиленович, как видно, решил, что верная служба президенту позволит ему вернуться в утраченный рай. Ему даже приписывают слова: "Путин - благодарный человек. Я его назначил на ФСБ РФ, дал путевку в большую политику... Когда меня назначали на должность полпреда, Путин дал мне слово не трогать меня два года, поэтому у него нет морального права меня отстранить". Конечно, слова о том, что именно Кириенко, бывший тогда без году неделя премьером, назначил Путина главой ФСБ, находящегося в прямом подчинении президента, звучат несколько комично. Ельцин так же должен был советоваться с ним по поводу этого назначения, как Сталин перед началом операции "Багратион" обязан был спросить мнение полковника Брежнева. Здесь интересно другое. Сергей Кириенко, который видит в морали всего лишь технический инструмент политики, кажется, искренне верит в то, что глава государства будет строить свои отношения с ним на основе "морального права". Владимир Путин сам прекрасно умеет играть в политические шахматы, причем, судя по тому, как он использовал свое премьерство, способен это делать лучше, нежели Кириенко. Уступит ли он силе морального чувства, когда разыгрываемая им комбинация потребует от него принести в жертву не самую сильную свою фигуру?

Конечно, это не означает, что президент может в скором времени отправить в отставку своего приволжского полпреда. Сергей Кириенко пока точно следует курсу своего патрона на укрепление вертикали власти, которое все более напоминает утверждение авторитарного режима в стране. Скорее всего, он сохранит свою должность, пока глава государства будет нуждаться в институте полпредов. Затем президент сделает ему предложение, от которого Кириенко не сможет отказаться. Но в путинской России он вряд ли может рассчитывать на первые места в государственной власти или в публичной политике. Потому что, во-первых, он не петербуржец, во-вторых, не силовик, и, в-третьих, не работал в команде Собчака. Если же, что, впрочем, маловероятно, Кириенко рискнет встать в оппозицию Путину, он вполне подойдет на роль "допустимой потери" в стране, где все еще жива память о дефолте. Тогда тщетно будет говорить о нарушении норм правового государства. С победой автократии нынешние либералы становятся не нужными верховной власти, особенно те из них, кто добровольно сыграл роль "могильщиков демократии". Судьба Бориса Березовского ждет многих, кто пока еще не догадывается об этом.