Борис Немцов принадлежит к плеяде молодых политиков, которые заявили о себе на волне подъема демократического движения в России конца 80-х - начала 90-х годов. Как и другие представители демократов этого поколения - Сергей Шахрай, Юрий Болдырев и Олег Румянцев - подающий надежды радиофизик из Нижнего Новгорода начал восхождение во власть с выборов общесоюзного и российского Съезда народных депутатов. И хотя в качестве законодателя Немцов ничем особенным тогда не запомнился, парламентская деятельность помогла ему обзавестись связями, на которых он построил свою карьеру. Борис Ельцин не мог не заметить молодого нижегородского депутата, который активно выступал в поддержку его кандидатуры во время драматического избрания "отца российской демократии" на пост председателя Верховного совета РСФСР. Поэтому в 1991 г. он без особых колебаний назначил Немцова сначала доверенным лицом, затем своим представителем и, наконец, главой Нижегородской области. Так в 32 года, не имея за душой никакого опыта руководящей работы, Борис Немцов стал самым молодым губернатором в истории Нижегородского края. Известно, что не боги горшки обжигают, но в России это знают, как нигде.

Надо признать, что со своей новой ролью Немцов освоился на удивление быстро. Он легко преодолел пассивный саботаж советских чиновников, показав недовольным, кто в доме хозяин, и назначив на командные посты лояльных к нему людей. Успешному вхождению в должность способствовало то, что назначение было чисто политическим, и Немцов, являвшийся на тот момент единственным нижегородским политиком, который обладал связями на федеральном уровне, оказался весьма кстати. В самом Нижнем Новгороде избранник Ельцина считался признанным лидером демократического движения, что делало его тогда заведомо более привлекательной личностью в глазах населения по сравнению с другим возможным главой администрации - партийным и советским аппаратчиком Иваном Скляровым. Новому руководителю области посоветовали сделать конкурента своим первым заместителем, и тандем политика Немцова и хозяйственника Склярова оказался удачным для них обоих. Другой важной фигурой в руководстве города и областью стал правовед Дмитрий Бедняков, назначенный с подачи Немцова главой администрации Нижнего Новгорода. Ему предстояло сыграть ключевую роль в проведении приватизации малых и средних предприятий, которая была призвана доказать, что Нижний является "столицей реформ" в России.

Правление в Нижегородской области, сделавшее молодого реформатора известным на всю страну и далеко за ее пределами, показало как неоспоримые достоинства, так и несомненные недостатки Немцова как политика. Он всегда следовал правилу "хорошая реклама - верный путь к успеху" и уже в первый год своего губернаторства проявил себя как блестящий пиар-менеджер. Не будучи генератором новых идей, но легко усваивая их, хотя и в несколько упрощенном виде, Немцов привлек к разработке программы нижегородских реформ оставшегося не у дел после распада Союза Григория Явлинского. Модный в то время экономист приехал в Нижний вместе со своей группой "Эпицентр" и подготовил ряд проектов, объединенных общим названием "Нижегородский пролог". Некоторые из этих проектов были внедрены в жизнь (введение системы социальных индикаторов), некоторые так и остались на бумаге (программа конверсии жилого фонда). Но благодаря умелой рекламе этих начинаний Нижний Новгород снискал славу "полигона реформ", а бывшие тогда друзьями Немцов и Явлинский получили солидные политические дивиденды, которые каждый из них старался приписать преимущественно себе.

Именно тогда Немцов создал себе весьма привлекательный имидж, который в течение нескольких лет неотразимо действовал не только на большинство нижегородских, но и на значительную часть российских избирателей. Смелый реформатор, ведущий вверенный ему корабль к гавани рыночного изобилия, и убежденный демократ, являющийся наследником взглядов академика Сахарова. Энергичный руководитель и обаятельный человек, требовательный к чиновникам и доброжелательный к журналистам, он одинаково нравился как молодым, потому что олицетворял жизненный успех, так и ветеранам, поскольку пытался помочь им, когда Москва задерживала выплату пенсий. Поэтому Немцов не так уж далек от истины, когда ставит себе в заслугу то, что сделал провинциальный город Горький всемирно известным Нижним Новгородом. Ибо высшим политическим достижением Немцова до сих пор остается создание образа "столицы реформ", кампания по презентации "нижегородского чуда", рекламными агентами которой он умудрился сделать Ельцина и Тэтчер, Горбачева и Вулфенсона. Молодой губернатор, приятный во всех отношениях, настолько завораживал тех, кто говорил в ту пору о нижегородских преобразованиях, что не было желающих сделать объективный анализ проводимых реформ, а для начала ответить на вопрос - какова стратегическая цель Немцова, столицей чего именно должен стать Нижний Новгород. Блестящая форма скрывала неопределенное содержание, красивая упаковка таила неизвестный товар.

Нельзя сказать, что Немцов не пытался определить приоритеты в развитии города и области. Вначале он связывал надежды на будущее края с возрождением Нижегородской ярмарки, затем всемерно поощрял открытие в области филиалов западных компаний, а в конце своего губернаторства увлекся идеей превращения Нижнего Новгорода в "российский Детройт". Однако за всеми этими планами и прожектами не было видно ни развернутого экономического обоснования, ни продуманной социальной перспективы. Чем далее, тем более в своей экономической политике Немцов делал ставку на личную популярность и рекламу "нижегородского чуда". В результате "столица реформ" так и не смогла стать лидером по инвестициям, что было провозглашено в качестве одной из главных целей губернатора. Между тем общий кризис российской промышленности, особенно с 1994 г., затронул и подавляющее большинство заводов Нижегородского края, который с этого времени начал сдавать свои экономические позиции. Перед руководителем области, только в декабре 1995 г. сменившем пост назначенного главы администрации на должность избранного губернатора, забрезжила, пока еще в далекой перспективе, опасность отвечать "за разбитые горшки".

Но в первой половине 90-х годов эта угроза имела еще настолько призрачный характер, что редакция "Аргументов и фактов" имела как будто все основания для того, чтобы назвать Немцова в одной из своих статей "удачливым демократом". Если удачливость нижегородского губернатора тогда не вызывала никаких сомнений, то демократические взгляды Немцова в период его нижегородского правления порождали определенные вопросы. Никто, включая самого героя, не мог в точности сформулировать его политические убеждения. В разное время Немцов называл себя сторонником западной демократии и православной монархии, левым либералом и правым социалистом, поклонником Петра I и почитателем Пиночета. В 1995 г., когда демократы в России вышли из моды, Немцов, еще задолго до Путина, заявил: "Демократия - это диктатура закона. Я считаю, что власть должна исходить от народа путем прямых выборов. В этом смысле можно сказать, что я демократ". Нетрудно заметить, что демократом "в этом смысле" можно считать и Саддама Хусейна, победившего к тому времени на всенародных выборах в Ираке в условиях "диктатуры закона". Более справедливой характеристикой Немцова служит его самоопределение как "либерального прагматика". Идеологическая двойственность этой позиции, по всей видимости, была приемлема для Немцова тем, что позволяла ему в практическом отношении проявлять себя то либералом, то прагматиком, в зависимости от складывающихся обстоятельств.

В сущности, все время нахождения Немцова у власти представляет собой результат компромисса либерализма с прагматизмом. Осенью 1993 г., когда Ельцин объявил о роспуске Верховного совета, нижегородский губернатор первое время заявлял о недопустимости антиконституционных действий со стороны любой из противоборствующих сил. Но с осознанием неизбежности того, что финал конфликта будет густо замешен на крови, Немцов сделал выбор между "отцом" Борисом и "другом" Руцким в пользу главного покровителя. Объясняя свою позицию на экстренном заседании областного совета 30 сентября, губернатор мотивировал свое решение тем, что "у Ельцина все силовые структуры, а у Руцкого только ручка в руках". Весной 1995 г. в разгар первой чеченской войны Немцов организовал сбор миллиона подписей нижегородцев за прекращение боевых действий. Эта идея, сначала вызвавшая сильное раздражение Кремля, была затем использована Ельциным в политической комбинации, которая имела целью заманить Клинтона на празднование юбилея Победы в Москву, так что Немцов был прощен и даже приглашен президентом лететь с ним "замирять" Чечню. Так проявлялось ставшее к тому времени характерным для Немцова стремление к опережающим инициативам без детальной проработки плана действий и достижения конечной цели. В советском прошлом такой образ действий было принято именовать "починоманией", а сегодня, в зависимости от точки зрения, он может быть назван либо мастерским пиаром, либо популизмом, не имеющим ограничений.